Когда тебе 19 лет, твои интересы, порывы души и увлечения сильно отличаются от тех, которые у тебя имеются, когда тебе уже за 50. В девятнадцать совершенно нормально купить две бутылки портвейна, банку тушенки, пакет макарон, и для того, чтобы это употребить, взять палатку, спальный мешок, гитару и рвануть с друзьями километров за 200 от своего места жительства, на берег какого-нибудь водоема, речки или озера и там, под треск костра, звон гитары, стрекотание насекомых и пение птиц сварить в котелке макароны с тушёнкой, разлить по стаканам вино и ощутить такое счастье, что кажется, сердце вот-вот выскочит из груди от восторга! Сейчас, когда за спиной больше полувека, ты на такой подвиг не способен! Максимум - на дачу на шашлыки с качественной выпивкой и хорошей закуской! Ты ещё в состоянии восхищаться пением птиц, шумом леса, но куча проблем и забот, накопленные за прошедшие годы болячки, дети, внуки, трудности зарабатывания денег, ведения бизнеса, изношенная нервная система не дают тебе почувствовать тот кайф, который ты чувствовал в молодости, оказавшись с друзьями в ночном лесу у костра и с гитарой.
В далёком 1980 году стоял очень тёплый август. Дождей почти не было, температура держалась выше 25 градусов. В институте каникулы, семьей я тогда ещё не обзавёлся, танцверанда на которой я играл в составе рок-группы «Странники», на неделю закрылась на ремонт, после небольшого пожарчика, который устроил пьяный в зюзю электрик, пытаясь починить перегоревший сценический прожектор. Делать было особенно нечего, от стипендии ничего почти не осталось, дама сердца малость поднадоела, короче скучища!
И вот как-то ближе к вечеру звонит мне мой друг, Лёлик и говорит: «Старик! Я сегодня первую зарплату получил на заводе, купил два «Кавказа». Славик уже со мной! Ты присоединяешься?» Вот это, то, что мне нужно! Но просто банально выжрать портвейну и вернуться под утро опять скучать в квартиру было неинтересно. Мгновенно возникла идея! «Лёлик! А давайте рванем в поход! Есть райское место на берегу Оки, Миха Стервятник рассказывал! (нашего приятеля Мишу прозвали Стервятником не за характер, хотя характер у него был довольно таки стервозным, а за песню про старого грифа-стервятника из кинофильма «Золото Маккенны», которую Миха все время фальшиво напевал по поводу и без). Всего 160 км. от Москвы! Тушенка и макароны с меня, с тебя портвейн, со Славика палатка, гитара и котелок! Ну чё, клёво?». «А давай! - согласился Лёлик- на работе завтра у меня выходной! Славик на каникулах. Рванули!»
Сказано - сделано. Через полчаса мы уже стояли на автобусной остановке с рюкзаками и обсуждали маршрут движения. Нам надо было попасть на Павелецкий вокал, там сесть на пригородную электричку и добраться до славного города Кашира, оттуда сесть на автобус или поймать попутку и доплюхать до деревни (название уже не помню, то ли Кащеево, то ли Кащино), а от деревни вверх по течению Оки добраться до места. Там имеется роща реликтовых сосен, растущих на высоком берегу реки, вид, со слов Михи, сказочный, а воздух такой, что вштыривает без алкоголя! Не буду описывать наше путешествие, скажу только что добирались мы до места часов восемь, в электричке расчехлили гитару и естественно, спев пару песен, познакомились с двумя симпатичными девчонками. Но нас было трое, а их двое, видимо поэтому они напрочь отказались присоединится к нашему походу, впрочем номера своих телефончиков они нам дали. Заглядывая вперёд, скажу, что с одной из них у Лёлика впоследствии возникла любовь и все такое!
До рощи мы добрались уже около одиннадцати часов, в сумерках. Привычно поставив палатку, набрав хвороста разожгли костёр. Соорудили триногу из подручных материалов, набрали в реке воду в котелок и поставили вариться макароны, достали вино, вынули из чехла гитару. Началось! Воздух был действительно волшебный! Сосны в роще росли не обычные. Не прямые, привычные нам, а невысокие, с кривыми, как бы перекрученными стволами и от них шёл такой пьянящий аромат, что вполне можно было обойтись и без вина!
Выпив по первому стопарику, мы стряхнули с себя дорожную усталость, на небе ярко горели звёзды, под нами блестела речная гладь, дул лёгкий тёплый ветерок, Славик негромко наигрывал на гитаре Флоидовскую «Wish You Were Here», мы были счастливы! Завязался неспешный разговор, прерываемый песнями, которые по очереди исполняли мы со Славиком, Лёлик играть на гитаре не умел, но старательно нам подпевал: «There is a house in New Orleans they call the Rising Sun.
It's been the ruin of many a poor girl and me, O God, for one.» или «I wanna know, have you ever seen the rain? I wanna know, have you ever seen the rain. Comin' down on a sunny day».
Получалось громко, с душой! Аккорды и наши голоса далеко разносились в ночной тишине.
Через пару часов мы заметили, что у нас появились слушатели. Два местных паренька немного младше нас расположились на поваленном стволе метрах в десяти от нас и внимательно нас слушали. Новые две пары ушей! Это же то, чего вечно не хватает артисту! Мы радостно пригласили ребят к нашему костру, тем более, что одна бутылка вина была ещё практически целая, а в том юном возрасте много было и не надо! Пацаны подошли к огню, и мы смогли их рассмотреть. Они были явно братья, лохматые волосы цвета соломы, широкие, веснушчатые лица, серые глаза. Одеты по деревенски, младший явно донашивал свитер и штаны за старшим. От них пахло сеном, парным молоком и немного коровьим навозом. В общем селяне! Мы налили им винца и после того, как все чокнулись, познакомились. Братьев звали Петя и Вася. Они из ближайшей деревни, работают в колхозе пастухами, наша музыка им понравилась и они с удовольствием бы послушали ещё! Ну нам то ведь не жалко! Даже наоборот. Любой музыкант подтвердит, когда в зале зрители, играть намного интереснее!
Я гитарист неважный, мой инструмент- ударная установка, но все же пяток блатных аккордов я освоил, а на них можно было спокойно десятка три песен сыграть! А Славик играл клёво, за спиной у него была музыкальная школа и участие в школьном ансамбле. Его репертуар был разнообразнее. Мы сыграли Битлов, Роллингов, ну, само собой Машину Времени и Воскресенье, Шизгару, и ещё много чего, когда старший из братьев, Василий, вдруг сказал: «Это, робя! А можно я тоже песенку сыграю? Дадите гитару?».
Мы удивленно переглянулись. По внешнему виду Василия никак нельзя было заподозрить его умение играть на музыкальных инструментах, разве что на ложках! Заинтригованные мы передали Васе шестиструнный инструмент. Что произошло дальше, поразило нас на столько, что даже сейчас, по прошествии почти сорока лет мы часто вспоминаем и обсуждаем этот случай! Вася взял гитару. Взял как-то по своему, не правильно. Пальцы толстые как сардельки, с обгрызенными ногтями, из под которых никогда не доставали грязь, легли на гриф. Мы приготовились поржать. Раздались первые аккорды. И мы офигели.
Аккорды Василий брал по своему, было видно, что его никто этому не учил. Но звучали они четко, вполне читаемо, и мы сразу узнали Криденсовскую Proud Mary. А дальше Василий запел, чем добил нас окончательно! Это был Фогерти! Да это пел деревенский паренёк, но это был один в один Джон Фогерти! Его голос, его интонации, его произношение, все было скопировано настолько точно, что если бы я это услышал в записи, я бы ни секунду не сомневался, что это поёт знаменитый Криденсовский вокалист! Закончив петь, Вася посмотрел на нас: «Ну как?» спросил он. «Клёво, чувак! Охренительно! А ещё можешь?», и Вася заиграл великолепную Ooby Dooby. Та так заводно, что мы повскакивали с мест и начали отплясывать и хлопать в такт музыки в ладоши. Потом были My baby Left me и Cotton Fields. А потом Вася отдал Славику гитару, сказав, что его песни кончились, ничего больше он играть не умеет. Мы в восхищении, спросили, откуда он эти вещи знает. Василий ответил: «Так это, брательник двоюродный из армии дембельнулся, он в ГДР служил. Пластинку с собой привёз и гитару. Тока он на гитаре ни бум-бум. А мне в кайф. Я пластинку слушал и на гитаре музыку подбирал! Хорошая музыка! Только кто исполняет, не знаю. По английски написано. А у нас в сельской школе немецкому учат. Я двоечник».
Мы на перебой принялись просвещать паренька, вкратце рассказывая о группе Криденс, о Джоне и Томе Фогерти, о том, какие ещё клёвые группы существуют. Он слушал внимательно, ему было интересно. Мы ему объяснили, что он талант, самородок, и ему немедленно, завтра надо ехать с нами в Москву. Там мы его познакомим с серьезными музыкантами, им наверняка заинтересуются, из него получится рок-звезда.
Василий улыбнулся: «Да ну робя! Меня батя не отпустит. Да и некогда мне. Стадо - 40 голов скота! Младший один не справится! Вот сколько в Москве музыкант зарабатывает?» мы говорим: «да запросто рублей 150 может!», Вася усмехнулся: «Мы с братом по 250 легко в колхозе зарабатываем! Да и в армию мне скоро! Не, не мое это!».
Играть после Василия нам уже не хотелось. Так как играл и пел он, у нас никогда не получится. С этим надо родится! Через час ребята попрощались и ушли. А у нас ещё всю ночь звучал в ушах голос великого Фогерти, вернее деревенского пастуха Василия: «When I was a little bitty baby my mama would rock me in my cradle
In those old cottonfields back home
When I was a little bitty baby my mama would rock me in my cradle
In those old cottonfields back home...».

Сейчас я уже опытный музыкант, слышал не менее пары сотен певцов. Есть хорошие, есть суперские. Но такого, как Василий, я не слышал больше никогда. Такие рождаются раз в сто лет!